Вот поехали савушин день рождения праздновать на дачу.
Мама её, уезжая в город, просит:
— ...И на ночь теплицу закрой.
— Я тебя не слышала, — говорит Сава. — Что нужно на ночь закрыть?
— Теплицу, — повторяет мама.
За моей спиной заяц начинает трястись и сползать по холодильнику.
— Что такое? — спрашиваю. — Что, заяц?
— Она меня удаааарит, — обнимает заяц холодильник.
— Ну скажите, что вы там уже подумали такое, скажите?
— Ы-а, — урчит заяц, — «— Что нужно на ночь закрыть? — Например, хлебааало...»
Снова сползает по холодильнику, я следом.
На кухне — таинство шашлыков:
— ...Нет, всё правильно, пусть они там пока поработают, а нанизывать шашлыки мы будем.
— Ананизывать?
— Нам, может, выйти, пока вы ананизывайте?
Здесь кто-то снова говорит «хлебаааало», заяц плачет.
— Петрушка положительно сказывается на потенции, — нравоучительно слышится с одного конца стола.
— Привяжешь — и кажется больше, — скептическим эхом отзывается с другого.
— Прекрати ходить за моей спиной с топором! Меня это нервирует.
— Как ты видишь, что я с топором? Ты этого не видишь!
— Нет, я вижу!
— По сюже-ету ты этого не види-и-иишь.
В ночи:
— Я не очень вижу, куда я кладу одежду. Куда я кладу одежду?
— На зубра.
Зубр — деревянный барельеф — согласно молчит.
Из темноты задумчивый голос:
— Кто такая Зубра — я не знаю. Кто такая Супра — я знаю.
В это время в другом часовом поясе господин Супранович по прозвищу Супра недовольно икает во сне.
— Это всё озвончение, — в темноте витает ещё один задумчивый голос.
— А у меня спиннинг есть! Удочка! — из-за стены внезапно третий голос.
— Кто такая удочка — я не знаю. Кто такая уточка — я знаю.
В это время в другом часовом поясе господин Супранович по прозвищу не только Супра, но и Утка, пытается унять икоту силой мысли.
— Удочка Зу-у-убра... — на разные голоса гнусавит темнота. Господин Супранович падает с кровати.
— Вы не слышали историю про кролика и Картера? — удивляется заяц. — Сейчас всё будет.
Вооружается гигантским фонариком, подсвечивает снизу лицо, и детские страхи крадутся из тёмно-синего леса.
— Так вот, Картер как-то плавал в лодке, и на него посереди водной глади напал... дикий... болотный... кролик. Он вцепился в лодку и яростно шипел, а Картер отчаянно отбивался веслом!
Фонарик дрожит, отбрасывая угловатые тени.
— ...А журналисты потом использовали эту историю для демонстрации того, что никому Картер не нравится. И он следующие президентские выборы — про-оигра-а-а-ал...
Фонарик гаснет.
Страхи бесшумно сжимают кольцо.
За городом торф, сгорая, почему-то трогательно пахнет колбасой; облака, клубясь и истончаясь, рассказывают Старшую Эдду; комары летят на дрожание гитарных струн. Через всё бездонное небо ползут самолёты и падают зелёные звезды; кажется, успела загадать желание из одного слова. Заяц светил фонариком в небо, размахивал им, кричал в высоту: «Заберите меня отсюда». Никто не прилетел. Вечером соловьи пели, наутро скорбно кряхтели. Как всегда, снилась чушь.
Какое-то беззащитно хорошее лето.