Нет ну сколько можно. Лежу, пытаюсь заснуть и вдруг забываю, где у меня верх, где низ. Осознание того, что я не помню, где у меня голова, а где пятки, фантастически освежает. Подрываюсь, ворочаюсь, нахожу голову и не могу теперь заснуть. Вспоминаю мёртвых, тоскую о живых. И сразу же — корю себя за несмелость, скрытность; за то, что треплюсь не по делу и молчу о нужном — мне нужном, да, не вселенной нужном, я сама себе вселенная, аз есм ойкумена. И эта самая ойкумена требует если не базовых человеческих деяний, то хотя бы конкретики в трёхмерном пространстве. То бишь знать, где голова.
У Баума в бесконечной стране Оз была такая королевишна, у которой было сорок сменных голов. Пронумерованые, они хранились в зеркальном коридоре. По утрам безголовая королевишна дробилась в зеркалах, раздумывая — интересно, чем — какую бы голову ей сегодня надеть.
Ну, по крайней мере, она хотя бы чётко знала, где её головы. Вот тут в коридорчике, в шкафчиках на замочках.