now can we please resume saving the world?
— Почему российская народная интернет-кинопремия называется «Жорж»? — спрашивает Заяц.
— Может, подразумевается морж? В морже больше смысла, — смеюсь я.
— Нет, именно Жорж. Может, они думали: хм, надо придумать пафосное имя. Вот у американцев есть Оскар, а у нас будет... хм-хм... Жорж! о боже мой! гениально! Жорж!
И тут дёрнул чёрт меня в ответ написать:
« — лейтенант жорж переплётчиков!
— младший лейтенант афродита переплётчикова!
— вы все в мили-и-иции?»
— Это что такое? — уточняет Заяц. — Ааа, помню! Это «Дежа вю», да?
Ага, чудесный советский фильм «Дежа вю». Следующие полчаса мы занимались тем, что наперебой цитировали его друг другу.
— Всё, говорю. Не могу больше, а то весь фильм в голове прогоню.
— Ну-ну, — скептично так говорит Заяц.
И коварно — о коварный, коварный Заяц! — добавляет:
«— слишком вызывающе. я бы такие не взяла.
— значит, хорошие сапоги, надо брать.»
— Эй! — кричу. — Это удар ниже пояса!
В общем, всё, пиздец котёнку. Полдня как мы цитируем друг другу уже «Служебный роман». Под конец не выдержала, пошла и посмотрела фильм, параллельно Зайцу цитаты скидываю. А Заяц смеётся: «Служебный роман 2D.txt».
Всё, закончили. Отцитировались.
— Отпустило? — спрашивает.
— Я щас ещё в днявочку запощу, — радостно отвечаю.
Трепещите и наслаждайтесь.
По катом ооочень много, очень-очень.:
— сигаретку? спичку? коробок?
— я не знала, что в юности вы творили под псевдонимом пастернак!
— значит, как я пою, вам тоже не нравится! вам ничего не нравится!
— нет, что вы. когда я пьяный, я буйный. а сейчас я тихий. бва-ха-ха.
— вчера... сидеть! вы позволили себе утверджать, что во мне нет ничего человеческого.
— вы человечная!
— что я чёрствая!
— мягкая!
— что я сухая!
— мокрая...я...
— ну что вы, мои друзья утверждают, что у меня весьма приятный баритональный дискант!
— а что вы пили?
— хванчкару пили... кинзмараули... боржоми...
— вы же непьющая?
— почему непьющая, очень даже пьющая.
— что случилось?
— они спустили кошку в водосточную трубу.
— о боже мой! идёмте скорее! спасать кошку!
— у меня двое детей. мальчик... и ещё мальчик. это обуза!
— хорошая лошадка!
— это не лошадь, это мамонт какой-то.
— а где гуся брали?
— ах! их уже там нет...
— я понимаю, она пугало, её можно выставлять на огород. но ты смотри не на неё, а в сторону!..
— зачем вы занимаетесь мною лично? поручите меня вашему секретарю.
— когда вы перестанете видеть во мне только директора!
— докатились, товарищ новосельцев. драку затеваете в кабинете директора!
— заместителя директора. хотя, вы правы. в следующий раз я его побью в вашем кабинете.
— мало того что вы хам, нахал, вы ещё и драчун.
— да-а. я крепкий орешек.
— мне придётся заняться вашим воспитанием.
— я вас очень прошу, займитесь.
— ааа, это шура.
— какая шура?
— из месткома. тут бубликов умер, а потом он не умер. эта неприятность случилась с его однофамильцем в больнице. вот, умрет ли он ещё раз — не известно. а цветы пропадают. она их дёргает из бубликова... ой, из венка из-под бубликова, вот, и дарит женщинам! это я ей сам посоветовал!
— не получается.
— чего не получается?
— я пришла до того, как стало известно о том, что бубликов жив, а букет уже стоял.
— да, не получается.
— так кто бы это мог быть? а? как вы думаете?
— вы... так на меня смотрите, как будто это я вам приволок этот веник!
— почему веник? это прекрасный букет! и я думаю, что именно вы. только вам почему-то не хватает смелости в этом признаться.
— да нет, с какой стати мне дарить вам этот букет? что я, белены объелся?
— по-вашему мне нельзя подарить букет?!
— можно, можно, но для этого нужен какой-то повод, новый год там или восьмое марта, но я этим заниматься не собираюсь!
— заберите ваш веник обратно!
— тииииииха в лесууу, только не спииит барсууууук! уши свои он повесил на сук и тихо танцует вокруг. пум-пум-пум.
— труд облагораживает человека. лично я хожу на службу только потому, что она меня облагораживает
— Превратила себя в старуху. А мне ведь всего тридцать шесть. Да-да, Анатолий Ефремович, я моложе вас.
— Да?
— А на сколько я выгляжу?
— Ну... Тридцать... пять.
— Опять вы врёте!
— у маши селезнёвой прибавление семейства.
— но я тут ни при чём.
— да, товарищи, в швейцариии — магазины!..
— ну и как там у них в женеве?
— сложно.
— она не женщина, она директор!
— «волга», да?
— в некотором роде.
— отнесись к ней как к женщине.
— не-е-ет, юра, как к женщине я не могу к ней отнестись. как мужчина, не могу. нет, я могу как мужчина...
— я когда её вижу, у меня ноги подкашиваются.
— а ты не стой. ты сядь. и-хи-хи-ха!
— о чём с ней разговаривать?
— о чём-нибудь таком. интеллектуальном. она тётка умная.
— интеллектуальном — это можно. только... вряд ли поймёт. ладно. пойду. пойдкреплюсь. и начну метать бисер.
— чего печатают?
— пока всё в порядке.
— а ягоды вас не интересуют?
— только в виде варенья.
— а стихи? в виде поэзии?
— а музыка вас не увлекает? в каком-нибудь, любом виде?
— надеюсь, вы не собираетесь музицировать?
— ага! петь хочется!
— какое несчастье.
— я очень устала от вас.
— а я вам щас спою, и вашу усталось как рукой снимет!
— оля, подожди, слезь с меня, я ещё не всё сказал!
— верочка, вы всё про всех знаете.
— такая профессия.
— мать у них был новосельцев!
— садитесь, товарищ новосельцев. анатолий ефремович.
— лучше умереть стоя.
— почему вы всё время виляете?!
— я не виляю!
— почему вы всё время виляете, что вы за человек, я не могу вас раскусить!
— не надо меня кусать, зачем.
— демократичная наша, демократичная! вы когда нас к себе в кабинет вызываете, мы к вам идём как на праздник!
— алё? министр? какой министр? не надо, ей не до министра!
— новосельцев ещё там?
— представляете, заперлись на ключ!
— а-ах! может, прийти ему на помощь и выломать дверь?
— да вы что, совсем уже?!
— вера, вызовите ко мне, пожалуйста, самую светлую голову нашей с вами современности. как кого?! новосельцева, разумеется! входите, товарищ новосельцев, присаживайтесь! у нашего руководства, то есть у меня, родилась как ни странно ням-ням-мысль: назначить вас, одного из ведущих работников отечественной статистики (чё там скрывать, ха-ха-ха) начальником отдела лёгкой промышленности. лё-о-огенькой промышленности. как вы на это смотрите, уважаемый анатолий ефремович?
— отрицательно, прокофья людмиловна!
— дисциплина у нас, к сожалению, хромает. а недавно был совсем вопиющий случай. возмутительный, с моей точки зрения. в дамском, простите меня, туалете...
— что?
— ...вывесили объявление: «продаю колготки».
— хихехехе, кхм-хм-хм. безобразие просто!
— а опята, они любят, где пни. если тебе повезёт с пнём, то можно н-набрать целую груду п-пней. эээ опят...
— очень хочется произвести на вас приятное впечатление.
— вам это удалось. уже.
— у-усилить хочется.
— перестаньте плакать, вам по должности не положено!
— юбилеи не в моде.
— ве-е-ерочка, будет вам пятьдесят лет — вам тоже соберем.
— я не доживу. я на вредной работе.
— все ушли, а вы как болван остались.
— делает честь вам ваша скромность.
— моя скромность ничто по сравнению с вашей безграничной прозорливостью!
— а это шура. из месткома. когда-то её выдвинули на общественную работу и теперь никак не могут задвинуть обратно.
— сорок три девятнадцать стул! хм. слово неприличное написано.
— стереть!
— вы как провели вчера вечер? не заболели?
— поставьте лошадь, что вы в неё вцепились?
— я с ней сроднился.
— мы поехали в «арагви». мы там ели. что ещё... угощались! шашлыки, шашлыки, чебуреки...
— чебуреки.
— поставьте лошадь, вы надорвётесь!
— не надорвусь, это маленькая лошадь, это пони!
— что это вы тут улеглись с лошадью?
— мы не улеглись, мы упали.
— вы упали?
— да! с лошади. нам плохо.
— извольте встать и выйти вон вместе с лошадью!
— у нас производственная травма!
— людмила, прокофьевна, бубликов умер!
— почему умер, я не давала такого распоряже... как умер?!
— ну вы как себя чувствуете?
— я вам честно скажу: по сравнению с бубликовым — неплохо.
— да я вообще люблю свою профессию. считаю, без статистики вообще не жизнь. так, каторга какая-то.
— где у вас тут дверь?
— где надо там и дверь!
— шура, если память мне не изменяет, вы числитесь в бухгалтерии?
— по-моему, да...
— вы это хорошо помните?
— да, по-моему...
— самохвалов передал мне письма рыжовой, чтобы мы их разобрали на месткоме!
— гад какой!
— да? а меня вообще сослали в бухгалтерию!
— да на тебе пахать надо!
— юрий григорьевич?
— да!
— на месткоме?
— да!
— идите вы! в бухгалтерию!
— ааа, сумасшедший!
— и ещё подальше!
— а я ещё бесплатные путевки для его детей доставала!
— ну чувырла! ну ладно.
— проходите, присаживайтесь. чувствуйте себя как дома, располагайтесь.
— да-да, чувствую, располагаюсь.
— какая краска? зачем вы полезли на балкон? живо ложитесь спать! приду — убью обоих.
— людмила прокофьевна. нет. уважаемая людмила прокофьевна! нет. дорогая людмила прокофьевна... у меня дети!
— снимайте платье! живо снимайте платье! ой не-е-ет, не сейча-а-ас!
— как поживает кошка?
— сказала, что лучше.
— как не хо-чет-ся, боже мой, как не хочется — но! надо идти руководить!
И напоследок три монументальных прогона.
ми-ми-ми
— именно обувь делает женщину женщиной. шузы — теперь носят на высоком каблуке.
— шузы? а... что это этакое, верочка, я не поняла...
— хех. ну, это от английского shoes. обувь, знаете ли, по-английски.
— теперь что касается сапог. сапоги должны быть с гармошкой.
— верочка, подождите, не так скоро, я должна всё это записать. что гармошкой, каблук?
— голенище.
— а ну да, ну да.
— ноги у вашей приятельницы красивые? стройные?
— ну, ноги. ноги как ноги. средние ноги, будем считать.
— невзрачные ноги, людмила прокофьевна, надо прятать.
— куда?!
— э-э-э под макси!
— ещё важна такая вещь, как комбинатооорность, ну, сочетааание. допустим, свитерок какой-нибудь, или вот выбросили в гуме ватники(?), блайзер...
— блайзер? это что?
— блайзер — клубный пиджак!
— для дома культуры что ли?
— туда тоже можно. вот, блайзер... да и это не главное. вот парики сейчас не носят...
— ну и слава богу. куда лучше, когда жиденько так, а так как будто дом на голове.
— ну если жиденько, то лучше. значит, парики не носят. остается лицо! колоссальное значение сейчас приобретают брови. вот вы меня извините, людмила прокофьевна, раз уж у нас такой разговор, но вот ваши брови.
— а что мои брови?
— ведь это же неприлично! если у вас так густо растут брови, надо же с этим как-то бороться.
— как?!
— ну выщипывать, прореживать.
— чем?!
— ну хотя бы рейсфедером.
— милая моя, но это же больно!
— ну вы же женщина, потерпите. бровь должна быть тоненькая, как ниточка, удивлённо приподнятая.
— как у вас?
— ну я тоже не эталон.
— это можно только под наркозом — выщипывать.
— хаха, да и это не главное. вот что отличает деловую женщину от... женщины? походка! вот ведь как вы ходите? ведь это уму не постижимо! вся завяжется, скукожится как старый рваный башмак и воооот, чешет на рабоооту, как будто сваи вколачивает! а мы как ходим?
— боже мой, неужели я так хожу!
— в женщине должна быть загадка. головка чуть-чуть приподнята. глаза немножко опущены. здесь все свободно! плечи откинуты назад. походка свободная от бедра! раскованная свободная пластика пантеры перед прыжком. мужчины такую женщину не пропускают.
— а так можно научиться ходить или это недоступно?
— ну, понимаете. и зайца можно научить курить. нет ничего невозможного для человека с интеллектом. ну вот встаньте-ка. оправьтесь.
— ох, боюсь, что я не одолею эту науку.
— ерудна. справитесь. не волнуйтесь. голову выше. грудь вперёд.
— грудь? вы мне льстите, вера.
— вам все льстят. сзади подберите. спереди в себя живот.
— как? или там, или там!
— делайте, что вам говорят. всё в себя!
— всё в себя?
— и пошла на меня свободной походкой, нога от бедра свободная! людмила прокофьевна, где вы набрались этой пошлости, вы же виляете бёдрами, как непристойная женщина! ...и не надо брыкаться! вы же женщина, а не иноходец.
— ой, я почти забыла об этом.
— и вам не жаль бумаги?
— нет, мне не жаль бумаги, наша бумажная промышленность работает превосходно. пишите, пишите, пишите, у меня куча дел!
— ничего, подождёт ваша куча.
— пишите быстрее!
— быстрее не умею.
— а, вы плохо учились в школе, я так и знала, что вы бывший двоечник.
— оставим в покое моё тёмное прошлое. [...]
— какой вы... внимательный. чуткий. душевный человек.
— прекратите наконец надо мной издеваться.
— скажите пожалуйста какая цаца.
— да, цаца!
— как вы оригинально и замечательно ухаживаете. ничего не скажешь, вы настоящий современный мужчина!
— какое право вы имеете меня так оскорблять!
— скажите пожалуйста!
— вы думаете, вы можете себе всё позволять, топтать...
— вас — да!
— бить...
— и будет мало!
— хамить... мымра! ...вот мымра и есть. ааа! ой товарищ министр! позовите товарища министра! осторожно ойойой! хватит, вы убьёте!
— ничего-о, вас не убьёшь!
— товарищеский суд! позовите представителя товарищеского суда! ойойой, вы изувечите ценного работника, страна останется без кадров! ой больно! ну всё, вы меня ударили по голове — это раз, вы мне уронили очки — это два. иду на риск!
— о-ой. что это?!
— это душ... я вытру! я высушу! а-ай лежачего не бьют! ой это моё больное место!
— вера! вера, он назвал меня мымрой!
— аааа!
— поставьте веру на место! и не трогайте больше руками!
Всё. Вот теперь меня точно отпустило.
— Может, подразумевается морж? В морже больше смысла, — смеюсь я.
— Нет, именно Жорж. Может, они думали: хм, надо придумать пафосное имя. Вот у американцев есть Оскар, а у нас будет... хм-хм... Жорж! о боже мой! гениально! Жорж!
И тут дёрнул чёрт меня в ответ написать:
« — лейтенант жорж переплётчиков!
— младший лейтенант афродита переплётчикова!
— вы все в мили-и-иции?»
— Это что такое? — уточняет Заяц. — Ааа, помню! Это «Дежа вю», да?
Ага, чудесный советский фильм «Дежа вю». Следующие полчаса мы занимались тем, что наперебой цитировали его друг другу.
— Всё, говорю. Не могу больше, а то весь фильм в голове прогоню.
— Ну-ну, — скептично так говорит Заяц.
И коварно — о коварный, коварный Заяц! — добавляет:
«— слишком вызывающе. я бы такие не взяла.
— значит, хорошие сапоги, надо брать.»
— Эй! — кричу. — Это удар ниже пояса!
В общем, всё, пиздец котёнку. Полдня как мы цитируем друг другу уже «Служебный роман». Под конец не выдержала, пошла и посмотрела фильм, параллельно Зайцу цитаты скидываю. А Заяц смеётся: «Служебный роман 2D.txt».
Всё, закончили. Отцитировались.
— Отпустило? — спрашивает.
— Я щас ещё в днявочку запощу, — радостно отвечаю.
Трепещите и наслаждайтесь.
По катом ооочень много, очень-очень.:
— сигаретку? спичку? коробок?
— я не знала, что в юности вы творили под псевдонимом пастернак!
— значит, как я пою, вам тоже не нравится! вам ничего не нравится!
— нет, что вы. когда я пьяный, я буйный. а сейчас я тихий. бва-ха-ха.
— вчера... сидеть! вы позволили себе утверджать, что во мне нет ничего человеческого.
— вы человечная!
— что я чёрствая!
— мягкая!
— что я сухая!
— мокрая...я...
— ну что вы, мои друзья утверждают, что у меня весьма приятный баритональный дискант!
— а что вы пили?
— хванчкару пили... кинзмараули... боржоми...
— вы же непьющая?
— почему непьющая, очень даже пьющая.
— что случилось?
— они спустили кошку в водосточную трубу.
— о боже мой! идёмте скорее! спасать кошку!
— у меня двое детей. мальчик... и ещё мальчик. это обуза!
— хорошая лошадка!
— это не лошадь, это мамонт какой-то.
— а где гуся брали?
— ах! их уже там нет...
— я понимаю, она пугало, её можно выставлять на огород. но ты смотри не на неё, а в сторону!..
— зачем вы занимаетесь мною лично? поручите меня вашему секретарю.
— когда вы перестанете видеть во мне только директора!
— докатились, товарищ новосельцев. драку затеваете в кабинете директора!
— заместителя директора. хотя, вы правы. в следующий раз я его побью в вашем кабинете.
— мало того что вы хам, нахал, вы ещё и драчун.
— да-а. я крепкий орешек.
— мне придётся заняться вашим воспитанием.
— я вас очень прошу, займитесь.
— ааа, это шура.
— какая шура?
— из месткома. тут бубликов умер, а потом он не умер. эта неприятность случилась с его однофамильцем в больнице. вот, умрет ли он ещё раз — не известно. а цветы пропадают. она их дёргает из бубликова... ой, из венка из-под бубликова, вот, и дарит женщинам! это я ей сам посоветовал!
— не получается.
— чего не получается?
— я пришла до того, как стало известно о том, что бубликов жив, а букет уже стоял.
— да, не получается.
— так кто бы это мог быть? а? как вы думаете?
— вы... так на меня смотрите, как будто это я вам приволок этот веник!
— почему веник? это прекрасный букет! и я думаю, что именно вы. только вам почему-то не хватает смелости в этом признаться.
— да нет, с какой стати мне дарить вам этот букет? что я, белены объелся?
— по-вашему мне нельзя подарить букет?!
— можно, можно, но для этого нужен какой-то повод, новый год там или восьмое марта, но я этим заниматься не собираюсь!
— заберите ваш веник обратно!
— тииииииха в лесууу, только не спииит барсууууук! уши свои он повесил на сук и тихо танцует вокруг. пум-пум-пум.
— труд облагораживает человека. лично я хожу на службу только потому, что она меня облагораживает
— Превратила себя в старуху. А мне ведь всего тридцать шесть. Да-да, Анатолий Ефремович, я моложе вас.
— Да?
— А на сколько я выгляжу?
— Ну... Тридцать... пять.
— Опять вы врёте!
— у маши селезнёвой прибавление семейства.
— но я тут ни при чём.
— да, товарищи, в швейцариии — магазины!..
— ну и как там у них в женеве?
— сложно.
— она не женщина, она директор!
— «волга», да?
— в некотором роде.
— отнесись к ней как к женщине.
— не-е-ет, юра, как к женщине я не могу к ней отнестись. как мужчина, не могу. нет, я могу как мужчина...
— я когда её вижу, у меня ноги подкашиваются.
— а ты не стой. ты сядь. и-хи-хи-ха!
— о чём с ней разговаривать?
— о чём-нибудь таком. интеллектуальном. она тётка умная.
— интеллектуальном — это можно. только... вряд ли поймёт. ладно. пойду. пойдкреплюсь. и начну метать бисер.
— чего печатают?
— пока всё в порядке.
— а ягоды вас не интересуют?
— только в виде варенья.
— а стихи? в виде поэзии?
— а музыка вас не увлекает? в каком-нибудь, любом виде?
— надеюсь, вы не собираетесь музицировать?
— ага! петь хочется!
— какое несчастье.
— я очень устала от вас.
— а я вам щас спою, и вашу усталось как рукой снимет!
— оля, подожди, слезь с меня, я ещё не всё сказал!
— верочка, вы всё про всех знаете.
— такая профессия.
— мать у них был новосельцев!
— садитесь, товарищ новосельцев. анатолий ефремович.
— лучше умереть стоя.
— почему вы всё время виляете?!
— я не виляю!
— почему вы всё время виляете, что вы за человек, я не могу вас раскусить!
— не надо меня кусать, зачем.
— демократичная наша, демократичная! вы когда нас к себе в кабинет вызываете, мы к вам идём как на праздник!
— алё? министр? какой министр? не надо, ей не до министра!
— новосельцев ещё там?
— представляете, заперлись на ключ!
— а-ах! может, прийти ему на помощь и выломать дверь?
— да вы что, совсем уже?!
— вера, вызовите ко мне, пожалуйста, самую светлую голову нашей с вами современности. как кого?! новосельцева, разумеется! входите, товарищ новосельцев, присаживайтесь! у нашего руководства, то есть у меня, родилась как ни странно ням-ням-мысль: назначить вас, одного из ведущих работников отечественной статистики (чё там скрывать, ха-ха-ха) начальником отдела лёгкой промышленности. лё-о-огенькой промышленности. как вы на это смотрите, уважаемый анатолий ефремович?
— отрицательно, прокофья людмиловна!
— дисциплина у нас, к сожалению, хромает. а недавно был совсем вопиющий случай. возмутительный, с моей точки зрения. в дамском, простите меня, туалете...
— что?
— ...вывесили объявление: «продаю колготки».
— хихехехе, кхм-хм-хм. безобразие просто!
— а опята, они любят, где пни. если тебе повезёт с пнём, то можно н-набрать целую груду п-пней. эээ опят...
— очень хочется произвести на вас приятное впечатление.
— вам это удалось. уже.
— у-усилить хочется.
— перестаньте плакать, вам по должности не положено!
— юбилеи не в моде.
— ве-е-ерочка, будет вам пятьдесят лет — вам тоже соберем.
— я не доживу. я на вредной работе.
— все ушли, а вы как болван остались.
— делает честь вам ваша скромность.
— моя скромность ничто по сравнению с вашей безграничной прозорливостью!
— а это шура. из месткома. когда-то её выдвинули на общественную работу и теперь никак не могут задвинуть обратно.
— сорок три девятнадцать стул! хм. слово неприличное написано.
— стереть!
— вы как провели вчера вечер? не заболели?
— поставьте лошадь, что вы в неё вцепились?
— я с ней сроднился.
— мы поехали в «арагви». мы там ели. что ещё... угощались! шашлыки, шашлыки, чебуреки...
— чебуреки.
— поставьте лошадь, вы надорвётесь!
— не надорвусь, это маленькая лошадь, это пони!
— что это вы тут улеглись с лошадью?
— мы не улеглись, мы упали.
— вы упали?
— да! с лошади. нам плохо.
— извольте встать и выйти вон вместе с лошадью!
— у нас производственная травма!
— людмила, прокофьевна, бубликов умер!
— почему умер, я не давала такого распоряже... как умер?!
— ну вы как себя чувствуете?
— я вам честно скажу: по сравнению с бубликовым — неплохо.
— да я вообще люблю свою профессию. считаю, без статистики вообще не жизнь. так, каторга какая-то.
— где у вас тут дверь?
— где надо там и дверь!
— шура, если память мне не изменяет, вы числитесь в бухгалтерии?
— по-моему, да...
— вы это хорошо помните?
— да, по-моему...
— самохвалов передал мне письма рыжовой, чтобы мы их разобрали на месткоме!
— гад какой!
— да? а меня вообще сослали в бухгалтерию!
— да на тебе пахать надо!
— юрий григорьевич?
— да!
— на месткоме?
— да!
— идите вы! в бухгалтерию!
— ааа, сумасшедший!
— и ещё подальше!
— а я ещё бесплатные путевки для его детей доставала!
— ну чувырла! ну ладно.
— проходите, присаживайтесь. чувствуйте себя как дома, располагайтесь.
— да-да, чувствую, располагаюсь.
— какая краска? зачем вы полезли на балкон? живо ложитесь спать! приду — убью обоих.
— людмила прокофьевна. нет. уважаемая людмила прокофьевна! нет. дорогая людмила прокофьевна... у меня дети!
— снимайте платье! живо снимайте платье! ой не-е-ет, не сейча-а-ас!
— как поживает кошка?
— сказала, что лучше.
— как не хо-чет-ся, боже мой, как не хочется — но! надо идти руководить!
И напоследок три монументальных прогона.
ми-ми-ми
— именно обувь делает женщину женщиной. шузы — теперь носят на высоком каблуке.
— шузы? а... что это этакое, верочка, я не поняла...
— хех. ну, это от английского shoes. обувь, знаете ли, по-английски.
— теперь что касается сапог. сапоги должны быть с гармошкой.
— верочка, подождите, не так скоро, я должна всё это записать. что гармошкой, каблук?
— голенище.
— а ну да, ну да.
— ноги у вашей приятельницы красивые? стройные?
— ну, ноги. ноги как ноги. средние ноги, будем считать.
— невзрачные ноги, людмила прокофьевна, надо прятать.
— куда?!
— э-э-э под макси!
— ещё важна такая вещь, как комбинатооорность, ну, сочетааание. допустим, свитерок какой-нибудь, или вот выбросили в гуме ватники(?), блайзер...
— блайзер? это что?
— блайзер — клубный пиджак!
— для дома культуры что ли?
— туда тоже можно. вот, блайзер... да и это не главное. вот парики сейчас не носят...
— ну и слава богу. куда лучше, когда жиденько так, а так как будто дом на голове.
— ну если жиденько, то лучше. значит, парики не носят. остается лицо! колоссальное значение сейчас приобретают брови. вот вы меня извините, людмила прокофьевна, раз уж у нас такой разговор, но вот ваши брови.
— а что мои брови?
— ведь это же неприлично! если у вас так густо растут брови, надо же с этим как-то бороться.
— как?!
— ну выщипывать, прореживать.
— чем?!
— ну хотя бы рейсфедером.
— милая моя, но это же больно!
— ну вы же женщина, потерпите. бровь должна быть тоненькая, как ниточка, удивлённо приподнятая.
— как у вас?
— ну я тоже не эталон.
— это можно только под наркозом — выщипывать.
— хаха, да и это не главное. вот что отличает деловую женщину от... женщины? походка! вот ведь как вы ходите? ведь это уму не постижимо! вся завяжется, скукожится как старый рваный башмак и воооот, чешет на рабоооту, как будто сваи вколачивает! а мы как ходим?
— боже мой, неужели я так хожу!
— в женщине должна быть загадка. головка чуть-чуть приподнята. глаза немножко опущены. здесь все свободно! плечи откинуты назад. походка свободная от бедра! раскованная свободная пластика пантеры перед прыжком. мужчины такую женщину не пропускают.
— а так можно научиться ходить или это недоступно?
— ну, понимаете. и зайца можно научить курить. нет ничего невозможного для человека с интеллектом. ну вот встаньте-ка. оправьтесь.
— ох, боюсь, что я не одолею эту науку.
— ерудна. справитесь. не волнуйтесь. голову выше. грудь вперёд.
— грудь? вы мне льстите, вера.
— вам все льстят. сзади подберите. спереди в себя живот.
— как? или там, или там!
— делайте, что вам говорят. всё в себя!
— всё в себя?
— и пошла на меня свободной походкой, нога от бедра свободная! людмила прокофьевна, где вы набрались этой пошлости, вы же виляете бёдрами, как непристойная женщина! ...и не надо брыкаться! вы же женщина, а не иноходец.
— ой, я почти забыла об этом.
— и вам не жаль бумаги?
— нет, мне не жаль бумаги, наша бумажная промышленность работает превосходно. пишите, пишите, пишите, у меня куча дел!
— ничего, подождёт ваша куча.
— пишите быстрее!
— быстрее не умею.
— а, вы плохо учились в школе, я так и знала, что вы бывший двоечник.
— оставим в покое моё тёмное прошлое. [...]
— какой вы... внимательный. чуткий. душевный человек.
— прекратите наконец надо мной издеваться.
— скажите пожалуйста какая цаца.
— да, цаца!
— как вы оригинально и замечательно ухаживаете. ничего не скажешь, вы настоящий современный мужчина!
— какое право вы имеете меня так оскорблять!
— скажите пожалуйста!
— вы думаете, вы можете себе всё позволять, топтать...
— вас — да!
— бить...
— и будет мало!
— хамить... мымра! ...вот мымра и есть. ааа! ой товарищ министр! позовите товарища министра! осторожно ойойой! хватит, вы убьёте!
— ничего-о, вас не убьёшь!
— товарищеский суд! позовите представителя товарищеского суда! ойойой, вы изувечите ценного работника, страна останется без кадров! ой больно! ну всё, вы меня ударили по голове — это раз, вы мне уронили очки — это два. иду на риск!
— о-ой. что это?!
— это душ... я вытру! я высушу! а-ай лежачего не бьют! ой это моё больное место!
— вера! вера, он назвал меня мымрой!
— аааа!
— поставьте веру на место! и не трогайте больше руками!
Всё. Вот теперь меня точно отпустило.
-
-
03.02.2010 в 01:12-
-
03.02.2010 в 01:15-
-
03.02.2010 в 20:52[матрёшка! матрёшка Жорж!]
Премия названа в честь одного из пионеров кинематографа — Жоржа Мельеса. Мы посчитали, что удивительная личность Жоржа Мельеса как нельзя лучше отражает и уникальность нашей премии, и прогрессивные технологии: интернет-голосование среди простых зрителей. Кроме того, название «Жорж» перекликается с аббревиатурой ЖЖ, сокращенным названием «Живого журнала», где и зародилась премия. Сейчас премия вышла за рамки «Живого журнала», обрела свою площадку в рунете и открыта для голосования участникам любых социальных сетей, но название «Жорж» сохранилось. Оно придает премии персонификацию и «человечность» и позволяет проводить аналогии с другими премиями, такими как «Оскар» или «Сезар».
[там]
-
-
03.02.2010 в 23:33-
-
12.11.2010 в 02:37я очень хорошо помню, как мамины подружки именно в таких словах обсуждали свежие поставки в ГУМе ))))